Склад Ума
Кевин Линч. Образ города (1960)
§ Кевин Линч. Образ города. М.: Стройиздат, 1982
Что является источником чистого наслаждения от пребывания в городе? Такой, казалось бы, несложный вопрос, однако требует немалых усилий, чтобы свести весь комплекс впечатлений от города к единому знаменателю. Возможно, кому-то ответ на этот вопрос в исполнении Линча покажется простым. Ответить на него можно либо холистически, либо редукционистски. После продолжительного поиска себя в экспериментальных архитектурных бюро и визуальном искусстве Линч в результате склоняется ко второму варианту, признавая в качестве бесспорного урбанистического блага — визуальную читаемость городского окружения. Тем не менее, концепция Линча на этом не останавливается. Он уточняет её различными взаимосвязанными элементами, эмпирическими гипотезами, а главное продолжает развивать на протяжении всей оставшейся жизни, дополняя временное и социальное измерения пространства. Для одних эта книга послужит методичкой, руководством к действию, ответит на вопрос: «Как провести исследование образа города?» Для других — поднимет вопросы, которые так и не получили окончательного ответа, хотя неоднократно такие попытки предпринимались. В любом случае эта книга заслуживает внимания, так как одна из немногих нащупывает тот баланс теоретического и практического, который делает возможным становление профессионального урбанистического дискурса.
Константин Глазков, социолог, исследователь города и медиа
09/2016
Образ окружения
Подобно произведению архитектуры, город представляет собой конструкцию в пространстве, но гигантского масштаба, нечто такое, что можно воспринять только за продолжительное время. Поэтому проектирование города — это временное искусство, хотя в нем редко удается использовать контролируемую последовательность, характерную для других временных искусств, например музыки. В разных ситуациях и для разных людей порядок города перевертывается, перебивается, рассекается или вовсе отбрасывается. Город можно воспринимать при любом освещении и при любой погоде.
В любой момент здесь всего гораздо больше, чем глаз способен различить, чем ухо способно расслышать; вид или обстановка словно ожидают, чтобы их исследовали. Все воспринимается не само по себе, а в отношении к окружению, к связанным с ним цепочкам событий, к памяти о прежнем опыте. Вашингтон-стрит, перенесенная в чистое поле, может, и будет напоминать торговую улицу в сердце Бостона, но покажется совершенно другой. У всякого горожанина есть свои ассоциации, связанные с какой-либо частью города, и этот персональный образ пронизан воспоминаниями и значениями.
Подвижные элементы в городе, и особенно люди и их деятельность, столь же существенны, как его неподвижные материальные части. Мы не только зрители этого спектакля, мы сами — его участники. Чаще всего наше восприятие города отнюдь не последовательно, оно скорее фрагментарно, переплетено с другими заботами. Почти все чувства подключены к этому процессу, и результирующий образ создаётся их взаимодействием.
Город не только объект, воспринимаемый (и, возможно, доставляющий удовольствие) миллионами людей, различающихся социальной позицией и характером. Это ещё и продукт деятельности множества застройщиков, постоянно изменяющих его структуру на основе собственных соображений. Будучи в общих очертаниях какое-то время стабильной, эта структура вечно изменяется в деталях, а её рост и форма поддаются контролю только частично. Здесь не бывает окончательного результата — только непрерывная последовательность состояний. Не удивительно поэтому, что искусство формирования городов — особое искусство, обособленное и от архитектуры, и от музыки или литературы. Оно может многому научиться у этих искусств, но не может подражать им.
Прекрасное или очаровательное городское окружение — такая редкость, что многие назвали бы его невозможным. Ни один из американских городов, превышающих размерами деревню, не обладает непрерывностью высокого качества, хотя в нескольких городах есть очень неплохие фрагменты. Стоит ли удивляться тому, что большинство американцев слабо себе представляют, что такое жить в целостном окружении. Они осознают уродливость мира, в котором живут, и много шумят по поводу пыли, дыма, духоты, толчеи, хаотичности и вместе с тем монотонности окружения. Но им трудно представить потенциальную ценность гармоничного окружения, на которое они разве что успели бегло взглянуть в роли туристов. Им трудно представить себе окружение как источник повседневного наслаждения, как житейскую гавань или как расширение осмысленности и богатства мира.
В переводе Вячеслава Глазычева