Склад Ума
Christian Norberg-Schulz. Intentions in Architecture (1965)
§ Christian Norberg-Schulz. Intentions in Architecture. Cambridge, MA: The MIT Press, 1966
Однажды ко мне подошел студент: «Я написал текст о здании, а другой преподаватель назвал его плохим. Но ведь я написал все так, как я вижу — разве плохо быть честным?». В комментариях к другим текстам, подобранным для проекта «Склад Ума» я уже говорил, что главное препятствие, с которым сталкивается человек, начинающий выстраивать профессиональные отношения с архитектурой — его собственный опыт. Каждый сталкивается со зданиями с детства и у каждого уже сформирован некоторый набор реакций, точек зрения, собственный понятийный аппарат (даже если он состоит только из «красиво» и «уродливо» или «нравится» и «не нравится»). Как социологам, психологам, а также историкам, искусствоведам — короче, как представителям всех гуманитарных наук (в которых, как известно, объект и субъект трудно разделимы) — будущим архитекторам тоже необходимо пройти через разрушение, деконструкцию своего взгляда на вещи. И вслед за тем — выстроить новый. В 50-х эту же задачу поставил перед собой норвежский архитектор и теоретик архитектуры Христиан Норберг-Шульц, отсутствие полных переводов которого, как этой книги, так и не менее важной Meaning in Western Architecture я бы назвал упущением не меньшим, чем другие упущения по этой части, но уже исправленные «Стрелкой» — «Уроки Лас-Вегаса», например. Норберг-Шульц обращается сперва к самому устройству восприятия и, опираясь на современные ему теории знаковых систем и изыскания гештальт-психологов, показывает, что непосредственного восприятия не существует вовсе — мы касаемся не самого объекта, а его конструкт, «промежуточный объект» — между реальным и нашими чувствами. Мы создаем его в процессе восприятия, и этот процесс оказывается обусловлен самыми разными обстоятельствами, в первую очередь — нашими интенциями, желаниями, отдаем мы себе в них отчет или нет. Разрушив идею стабильности, объективности восприятия — и независимости объекта от нас — Норберг-Шульц оказывается вынужденным построить другую теорию архитектуры, которую мы здесь не будем пересказывать, ибо его первого шага уже достаточно, чтобы «я так вижу» перестало быть оправданием как в анализе, так и в проектировании.
Александр Острогорский, искусствовед, преподаватель школы МАРШ
02/2017
Настоящее исследование сформировалось из реальных проблем, с которыми сталкивается архитектор в своей профессии. Мы не станем говорить в первую очередь о технических сложностях, с которыми связана задача построить что-либо, а сосредоточим внимание на определении этой задачи и рассуждении об удовлетворительности спланированного или законченного решения.
В обоих случаях нам следует принять во внимание «практический» и «художественный» аспекты, касающиеся как архитектора, так и общества или заказчика. Сегодня нам не хватает достаточных оснований для такого метода, в результате чего мы имеем довольно обескураживающие «дебаты», где стороны говорят наперекор и не достигают плодотворных, взаимно полезных выводов для решения проблем. Другими словами, нам не хватает качественной теории архитектуры. Под постоянным давлением новых требований, большинству профессий пришлось разработать основные теоретические «инструменты», однако, архитектурные решения по-прежнему являются результатом более или менее случайных импровизаций. В целом, из-за предрассудков, что теория убивает творческие способности, архитекторы проявили свое нежелание формулировать теоретическую основу в своей области. В настоящем исследовании будет предпринята попытка доказать, что это ошибочное мнение.
В то время как практические проблемы, в известной степени, проанализированы, важные вопросы архитектуры, относящиеся к окружающей нас среде, до сих пор должным образом не исследованы. Исходя из этого, я изначально поставил перед собой задачу выявить «психологический фон архитектуры». Однако, во время работы, стало ясно, что этот аспект не может быть отделён от практической стороны вопроса, и что в архитектуре проблему и решение, следует рассматривать как единое целое, где отдельные части зависят друг от друга. Поэтому исследование переросло в попытку представить упорядоченный обзор всех воображаемых «измерений», которые могут быть включены в работу архитектора. Оно стремится к общей обоснованности, и любое архитектурное решение можно трактовать частный случай общей теории. Другими словами, я пытаюсь внести порядок в комплекс целей и средств, охватывающих понятие «архитектура». Исследование очерчивает границы концептуальной схемы, которая может быть использована для анализа как поставленных задач для проектирования, так и завершённых проектов (я отношу себя к практикующим архитекторам и историкам архитектуры). Следует подчеркнуть, что цель исследования состоит не в решении проблем: это не «учебник» архитектуры и не исторический обзор. Целью является только организация предмета так, чтобы создать возможность прийти к общим основаниям для взаимодействия в решении проблем. Исследование, таким образом, — в самом настоящем смысле этого слова, теоретическое. Теория должна раскрыть нам глаза на богатство возможностей, а не поддерживать существующие правила и шаблоны.
Для того чтобы увидеть связь между теорией и нашими чётко выраженными эмпирическими задачами, исследование начинается с краткого описания существующих архитектурных решений и завершается некоторым прогнозом возможных применений теории. Эти части исследования (I и IV) не претендуют на то, чтобы быть исчерпывающими, или объяснить существующую ситуацию, их единственная цель — расширить фокус исследования. Только в части III, а именно в тезисах, я попробовал провести полноценный анализ. Из-за обширности проблемы, он естественным образом остается «каркасом», который достроится со временем при помощи более детальных исследований. Часть II — результат необходимости применить научные методы, а также, необходимости связать архитектурную теорию с информацией из других областей. Следовательно, в ней представлены методологические, психологические, социологические и семиотические данные, которые, по моему мнению, должны должны быть частью общего образования любого архитектора или историка архитектуры. Для удобства было решено отделить эти темы от теоретических тезисов, что, в свою очередь, позволило сделать последние более прозрачными и ясными. Все комментарии и цитаты собраны в примечаниях. Их стало довольно много, но только таким путём основной текст мог стать последовательным и чётким.
Теория основана на моих знаниях об архитектуре, то есть на ограниченном знании ограниченного числа примеров, следовательно, она должна быть максимально опробована на практике и таким образом осмыслена и улучшена. Это «последовательное приближение» необходимо, когда определён подходящий теоретический инструмент. Полагаю, что мне удалось установить отправную точку, и, пользуясь предоставленной возможностью, я продолжу исследование путём всестороннего изучения древней и современной архитектуры.
Перевод фрагмента — Елизавета Криман